В храме науки. Часть 2
Feb. 12th, 2011 08:20 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
uhu_uhuНачало здесь: http://uhu-uhu.livejournal.com/80510.html
Итак, когда сыну исполнился ровно год и 2 месяца, мне пришлось отвести его в ясли, а самой отправиться на новое место работы.
Заведующим Лабораторией микроэлементов в отделе Физиологии растений был Mарк Яковлевич Школьник, может поэтому он меня и взял. Mаркуша, как его за глаза называли сотрудники, всю жизнь писал одну книгу «Влияние бора на физиологию растений», а потом редактировал её для немецкого издательства Шпрингер. Он меня научил, как писать научные статьи: нужно взять свои или чужие статьи и ножницами вырезать из них нужные куски, а потом их склеить в единую страничку. Когда таким образом накопится достаточно материала, нужно отдать эти разноформатные листки на перепечатку машинистке или лаборантке, т.е. мне. Статья для научного издания готова.
Я поступила в услужение сразу к двум шефам – пожилой тётеньке Таисии Аркадьевне и молодому косоглазому мужчине Юрию Сергеевичу. Они оба были младшими научными сотрудниками и работали над одной темой – влиянием микроэлементов на физиологию растений. Собственно этим занималась вся лаборатория, только микроэлементы отличались и исследуемые физиологические параметры. Таисия Аракадьевна была предпенсионного возраста, и когда я на неё смотрела мне почему-то становилось так тоскливо! Вот думаю, жизнь моя теперь в 22 года уже кончилась, Ничего интересного больше не будет. Семья, работа, дом. И так каждый день до пенсии. Очень тоскливо мне становилось. Лаборатория находилась в отдельно стоящем старом друхэтажном здании с огромными окнами, выходящими на Неву. Первое, чему меня научили – это мыть лабораторную посуду. Думаете это так просто мыть посуду? Нет. Лабораторная посуда должна быть химически чистой, а это значит, что её надо мыть так, чтобы капли воды не оставались на стенках, а полностью стекали. Вот примерно этим я и занималась поначалу всё рабочее время. Потом я освоила первые лабораторные анализы по определению содержания фенолов в листьях подсолнечника при недостатке бора. Фенолы -это такие растительные вещества, которые окисляясь вызывают покоричневение яблока, когда его разрежешь пополам. Mне так нравилось, что растворы в ряду колбочек, при добавлении разных реактивов, меняют цвета - жёлтый, синий, зелёный. Потом я заливала образцы в маленькие кюветочки и измеряла содержание фенолов на спектрометре.
Тётя Пу, как её называл мой второй шеф, вскоре ушла на пенсию и я перешла в полние владение Юрки, как его называли почти все сотрудники. Юрий Сергеевич был заместителем председателя профкома, на чём и сделал свою научную карьеру, дойдя до должности заведующего ботаническим садом, а потом и замдиректора института. В позапрошлом году, когда мы с ним встретились после многолетнего перерыва, он мне с горечью жаловался, что стараниями злопыхателей его прокатили на должность директора института. Его научная деятельность заключалась в следующем: он приходил с утра на работу ровно по часам, ни на минуту не опаздывая, вешал пиджак на спинку стула, ставил портфель на видное место, одевал другой пиджак, брал авоську и уходил по своим делам. К концу рабочего для процедура повторялась в обратном порядке. А ещё у нас в нише за занавесочкой стояло пар пять беговых лыж. Ну это по принципу, что сторожу, то и имею. «Mой дядя на гуталиновой фабрике работает. У него этого гуталину...»(С)
Как вы помните, я прервала учёбу на четвёртом курсе. Надо было продолжать. И вот я восстановилась на вечернее отделение. Распорядок моего дня был следующим: к восьми утра вела ребёнка в ясли, потом на работу, с работы по магазинам за продуктами (всё пешком и в рукам, ни о каких машинах я тогда даже мечтать не смела), потом в ясли за ребёнком, домой, потом в институт. Честно говоря, я сейчас даже не представляю, как мне всё-таки удалось получить первое высшее образование, ни мои родители, ни свекровь мне почти не помогали, только ещё больше отравляли жизнь. Иногда поддерживала бабушка мужа, с которой мы всегда были в очень хороших отношениях.
И вот через полтора года я-таки получила вожделенный диплом и можно было начать подумывать о научной карьере.
Продолжение следует.
Итак, когда сыну исполнился ровно год и 2 месяца, мне пришлось отвести его в ясли, а самой отправиться на новое место работы.
Заведующим Лабораторией микроэлементов в отделе Физиологии растений был Mарк Яковлевич Школьник, может поэтому он меня и взял. Mаркуша, как его за глаза называли сотрудники, всю жизнь писал одну книгу «Влияние бора на физиологию растений», а потом редактировал её для немецкого издательства Шпрингер. Он меня научил, как писать научные статьи: нужно взять свои или чужие статьи и ножницами вырезать из них нужные куски, а потом их склеить в единую страничку. Когда таким образом накопится достаточно материала, нужно отдать эти разноформатные листки на перепечатку машинистке или лаборантке, т.е. мне. Статья для научного издания готова.
Я поступила в услужение сразу к двум шефам – пожилой тётеньке Таисии Аркадьевне и молодому косоглазому мужчине Юрию Сергеевичу. Они оба были младшими научными сотрудниками и работали над одной темой – влиянием микроэлементов на физиологию растений. Собственно этим занималась вся лаборатория, только микроэлементы отличались и исследуемые физиологические параметры. Таисия Аракадьевна была предпенсионного возраста, и когда я на неё смотрела мне почему-то становилось так тоскливо! Вот думаю, жизнь моя теперь в 22 года уже кончилась, Ничего интересного больше не будет. Семья, работа, дом. И так каждый день до пенсии. Очень тоскливо мне становилось. Лаборатория находилась в отдельно стоящем старом друхэтажном здании с огромными окнами, выходящими на Неву. Первое, чему меня научили – это мыть лабораторную посуду. Думаете это так просто мыть посуду? Нет. Лабораторная посуда должна быть химически чистой, а это значит, что её надо мыть так, чтобы капли воды не оставались на стенках, а полностью стекали. Вот примерно этим я и занималась поначалу всё рабочее время. Потом я освоила первые лабораторные анализы по определению содержания фенолов в листьях подсолнечника при недостатке бора. Фенолы -это такие растительные вещества, которые окисляясь вызывают покоричневение яблока, когда его разрежешь пополам. Mне так нравилось, что растворы в ряду колбочек, при добавлении разных реактивов, меняют цвета - жёлтый, синий, зелёный. Потом я заливала образцы в маленькие кюветочки и измеряла содержание фенолов на спектрометре.
Тётя Пу, как её называл мой второй шеф, вскоре ушла на пенсию и я перешла в полние владение Юрки, как его называли почти все сотрудники. Юрий Сергеевич был заместителем председателя профкома, на чём и сделал свою научную карьеру, дойдя до должности заведующего ботаническим садом, а потом и замдиректора института. В позапрошлом году, когда мы с ним встретились после многолетнего перерыва, он мне с горечью жаловался, что стараниями злопыхателей его прокатили на должность директора института. Его научная деятельность заключалась в следующем: он приходил с утра на работу ровно по часам, ни на минуту не опаздывая, вешал пиджак на спинку стула, ставил портфель на видное место, одевал другой пиджак, брал авоську и уходил по своим делам. К концу рабочего для процедура повторялась в обратном порядке. А ещё у нас в нише за занавесочкой стояло пар пять беговых лыж. Ну это по принципу, что сторожу, то и имею. «Mой дядя на гуталиновой фабрике работает. У него этого гуталину...»(С)
Как вы помните, я прервала учёбу на четвёртом курсе. Надо было продолжать. И вот я восстановилась на вечернее отделение. Распорядок моего дня был следующим: к восьми утра вела ребёнка в ясли, потом на работу, с работы по магазинам за продуктами (всё пешком и в рукам, ни о каких машинах я тогда даже мечтать не смела), потом в ясли за ребёнком, домой, потом в институт. Честно говоря, я сейчас даже не представляю, как мне всё-таки удалось получить первое высшее образование, ни мои родители, ни свекровь мне почти не помогали, только ещё больше отравляли жизнь. Иногда поддерживала бабушка мужа, с которой мы всегда были в очень хороших отношениях.
И вот через полтора года я-таки получила вожделенный диплом и можно было начать подумывать о научной карьере.
Продолжение следует.
